По местам священномучеников в Курске

В нашей стране 30 октября отмечается День памяти жертв политических репрессий. Среди тех, кто в 1930-х проходил по 58-й статье за «контрреволюционные преступления», были и церковнослужители. А в областном центре сохранилось немало мест, где они жили и молились, где их держали в заточении и допрашивали, и где, к сожалению, прекратилось их земное существование.

22 репрессированных священнослужителя вошли в Собор Курских святых, но в Книге памяти сотни имен. Ясно лишь, что все они: священники Виктор Каракулин и Петр Григорьев, Василий Пинаев и Григорий Фаддеев, епископы Артемон (Евстратов) и Никодим (Кононов), Ефрем (Ефремов) и Иннокентий (Никифоров), схимонахиня Александра (Червякова) и другие пострадавшие за веру не должны быть преданы забвению. Интересно что и судьбы их, живших в одно время, часто переплетаются: одни вместе учились в духовной семинарии и после поддерживали теплые отношения, другие приходились младшим наставниками или служили в одном храме.

Посвящая составленный нами маршрут памяти всех жертв политических репрессий, мы одновременно сосредоточимся на жизни трех священномучеников, чьи следы в Курске прослеживаются наиболее четко благодаря высокому духовному сану – это архиепископы Курские Онуфрий (Гагалюк) и Дамиан (Воскресенский), а также епископ Могилевский Иоасаф (Жевахов).

Удаленность друг от друга пунктов маршрута не позволяет назвать его пешим, поэтому будем готовы воспользоваться общественным транспортом или личным автомобилем.

Наша прогулка начнется в умиротворенной тишине Знаменской рощи, где шум городских автомагистралей тонет в шелесте листвы. За белоснежными вратами начинается территория Курской православной духовной семинарии.

Четверо ее выпускников признаны священномучениками. Это архиепископ Курский Дамиан (Воскресенский), священники Виктор Каракулин, Петр Григорьев и Григорий Фадеев. Но так или иначе с семинарией было связано большинство репрессированных курских церковнослужителей в священном, а не в епископском сане, ведь после окончания учебы они редко покидали пределы губернии.

Сегодня на пастырском отделении обучаются около 150 человек, в том числе студенты-очники, живущие прямо здесь, по соседству с резиденцией действующего архиерея.

Двухэтажный учебный корпус венчает церковный купол. С момента постройки здания в 1835 году и вплоть до революции здесь также размещались архиерейские покои. На протяжении почти двух веков это был скит Знаменского мужского монастыря. Хотя семинария тогда находилась в другом месте, будущие священнослужители, в том числе те, что вошли в Собор Курских святых, с большой долей вероятности бывали здесь.

- Вполне возможно, что семинаристы проходили какую-то практику в Знаменском монастыре и в его скиту, где всегда нашлась бы работа по хозяйству, - отмечает проректор по воспитательной работе Курской духовной семинарии диакон Иаков Матросов. - Например, посвящали часть летних каникул сбору урожая, или помогали с чем-то еще.

Новомученикам посвящен отдельный стенд в холле общежития. Также при духовной семинарии действует домовая церковь Иоанна Богослова. Туда можно прийти на открытые богослужения в субботу вечером и в воскресенье утром, а также по двунадесятым праздникам. В остальное время доступ на территорию для посторонних закрыт.

Одно из намоленных в Курске мест, часто посещаемых паломниками и связанных с жизнью священномучеников, находится на Никитском кладбище. Это могила матери Онуфрия. Найти ее не составляет большого труда - между Успенско-Никитской церковью и главным входом на мемориал. До самой оградки вымощена дорожка, а вечером ориентиром послужат видные даже с улицы Карла Маркса горящие лампады.

Наталии Гагалюк и ее сына не стало в один год. Как отмечает заведующая историко-церковным кабинетом при Курском Свято-Троицком женском монастыре монахиня Иустина (Трофимова), Онуфрий так и не узнал о смерти матери. Из ссылки архиепископ написал ей: «Дорогая мамаша! Уже третий год не вижу Вас. Когда же Господь даст мне утешение видеть Вас и молиться с вами? Прошу у всех святых молитв обо мне, грешном…».

В советское время об этом месте было известно ограниченному кругу лиц. Заново оно было открыто около 20 лет назад. К монахине Наталии приходят помолиться об упокоении и одновременно обращаются к ее сыну.

- Здесь почитают не только мать Онуфрия, но и самого владыку, потому что мощей Онуфрия нет, как и большинства новомучеников, - говорит председатель историко-архивной комиссии Курской епархии Владимир Русин. - Он остался где-то под Благовещенском на расстрельном полигоне. За могилой долгие годы ухаживала женщина по имени Лидия, у которой рядом похоронен отец, затем матушки Троицкого монастыря, а теперь ухаживает все наше благочиние, вся епархия. Это место паломничества, куда обязательно заезжают те, кто едет по маршрутам новомучеников, по святым местам Курска. Особенно много паломников из Старого Оскола, с которым также тесно связано земное существование Онуфрия.

Прежде чем покинуть кладбище, пройдем еще 300 метров. На дорожке, которая выходит к улице Красный Октябрь, по левую сторону почти у самого выхода внимание привлекают две высоких стелы-памятника из черного мрамора. Здесь похоронены сотрудники органов внутренних дел, которые могли иметь непосредственное отношение к арестам и допросам репрессированных курян.

Являясь частью никого не щадящей системы, исполняя ли чужую волю или принимая самостоятельные решения, они должны были стать судьями и «палачами» не только для реальных преступников, но и ни в чем не повинных граждан. От этой мысли, дополняемой угнетающим видом памятников, даже спустя столько лет становится не по себе.

Первая могила принадлежит замначальника управления НКВД по Курской области, 45-летнему майору госбезопасности Тимофею Акимовичу Петрову, погибшему в автокатастрофе в феврале 1936 года. Известно, что до назначения в Курск он служил в ОГПУ Туркменской ССР. Внизу подпись: «Лучшему товарищу и чекисту от коллектива сотрудников УНКВД».

По соседству захоронен 43-летний капитан Яков Аронович Пан – помощник начальника УНКВД по Курской области, погибший на посту в феврале 1939 года. В Курск его перевели из Харькова в декабре 1937 года. Памятник ему также установлен Управлением НКВД.

Следующая остановка – памятный знак жертвам политических репрессий в Парке Героев Гражданской войны, более известном как Бородино. Место установки камня вызывает у историков вопросы, поскольку его выбор ничем не обоснован. Просто это тихий уголок в центре города, куда можно принести цветы.

До ареста в 1935 году Онуфрий и его мать Наталия жили в небольшом доме из красного кирпича на улице Челюскинцев, 10, там же принимая многочисленную паству. Помогала им келейница Акилина Пенькова, в монашестве Аркадия, следовавшая за владыкой со времени его ссылки на Север.

А до Онуфрия эти же комнаты занимал его предшественник на Курской кафедре, архиепископ Дамиан, сосланный на Соловки. Оба были расстреляны, а в 2000 году причислены к лику святых.

Судьба архиерейского дома, состоящего в реестре объектов культурного наследия регионального значения, остается неясной. Недвижимость находится в частной собственности. После произошедшего здесь в январе 2022 года пожара дом пустует, через поврежденную кровлю внутрь проникают дожди и снег. Исчезла с фасада установленная ранее мемориальная доска.

Пройдем еще немного по центральной улице до музыкального колледжа имени Свиридова. Только обойдем его с восточной стороны, углубившись в Московский проезд. От притаившегося во дворах частного дома №5 заметна необычная форма здания колледжа. Полукруглый выступ, или апсида – все, что осталось от построенной в начале XIX века Благовещенской церкви.

Для верующих это было особое место, поскольку храм украшали древние колокола с разобранных колоколен Воскресенского собора и старой Благовещенской церкви, стоявших на Красной площади на территории нынешнего Знаменского монастыря, но сгоревших во время большого пожара в августе 1781 года. Сюда же перенесли уцелевшие иконы и другие церковные реликвии, в том числе серебряный крест с частицами святых мощей - подарок царя Алексея Михайловича. Даже пол, впоследствии замененный на деревянный, был выложен из тех же железных плит.

- Владыка Дамиан находился здесь все время своего служения, ведь это был кафедральный храм, - отметил священник Владимир Русин. – Проводил здесь службы и владыка Онуфрий, пока в 1934 году Благовещенскую церковь не закрыли, тогда он перешел в Троицкий храм.

Далее дворами выйдем на улицу Мирная, к дому №18. Здесь жил инструктор физкультуры Союза учителей Сергей Валентинович Кохановский, настоящее имя - Оно-Охи-Таро. По происхождению он японец, родился в Токио в 1889 году. Тренера посчитали шпионом и приговорили к расстрелу вместе с церковнослужителями и другими «врагами народа».

Приговор приведен к исполнению 14 декабря 1937 года в парке Солянка. Почему мы включили этот дом в наш маршрут? За два года в Солянке расстреляны почти 2000 человек. При этом найдены останки лишь из двух самых крупных партий, 40 и 41 человека, в одной из которых числился японец. Его имя в списке и помогло установить имена всех остальных приговоренных.

Священномученик Иоасаф (Жевахов) в своей общественной и научной, духовно-просветительской и миссионерской деятельности объединил народы России, Украины и Белоруссии. Епископ пробыл в Курске всего три месяца. Все это время он совершал богослужения в Сергиево-Казанском соборе. Именно туда мы теперь направимся.

Как отмечает монахиня Иустина, святитель пользовался уважением прихожан, поэтому после ареста пастыря члены общины встали на его защиту. Однако заступничество горожан не помогло, и постановлением Особого Совещания коллегии ОГПУ от 12 ноября 1926 года Иоасаф был на три года отправлен в исправительно-трудовой лагерь на Соловецкие острова. Всего в лагерях, тюрьмах и ссылках он провел девять лет.

Дом, в котором жил священнослужитель, сохранился. Чтобы его увидеть, идем до перекрестка Семеновской и Золотой. Деревянное строение нуждается в серьезном ремонте. Пока средств на это не найдено, дом законсервировали. Рассматривается возможность разместить там музей памяти новомучеников.

Но где же держали, где допрашивали священнослужителей, заставляя порой сознаваться в том, чего на самом деле не было? В комендатуре на улице Бебеля, теперь носящей имя Серафима Саровского. Несложно представить, как в мрачные 30-е годы прошлого столетия очередные «воронки» с арестованными исчезают за закрытыми воротами, а потом те же автозаки конвоируют несчастных, уже изрядно исхудавших и возможно, со следами насилия, на этапы.

- В подвале комендатуры, находившейся на месте нынешнего здания УМВД, содержали арестованных, вели допросы и выбивали показания, - рассказал подполковник в отставке Валерий Мокин, в 90-е годы возглавлявший работу по реабилитации жертв политических репрессий. - Мы предлагали поставить на этом месте крест.

Чуть ниже по улице расположен Свято-Троицкий женский монастырь, матушки которого проделали огромную архивную работу по сохранению памяти новомучеников.

В храме Новодворской иконы Божией Матери с левой стороны, в приделе в честь русских святых можно увидеть фреску с изображением Онуфрия, Дамиана и Иоасафа.

Конечно же, мы пытались выяснить, хранятся ли где-то в Курске личные вещи церковнослужителей, причисленных к лику святых. И курянам повезло, потому что в Знаменском кафедральном соборе в приставном Престоле в честь священномученика Онуфрия выставлены его ряса и крест. А на иконе он изображен вместе с владыкой Дамианом.

Спустимся вниз по улице Луначарского, где в недошедшем до нас доме №59 жил священномученик Петр Григорьев. С улицы Сонина по пешеходному мостику через реку Тускарь мы попадем в Стрелецкую слободу. Там известны два адреса, по которым были прописаны репрессированные церковнослужители.

Это дом епископа Артемона на улице Расправской, 51, (ныне - Лазурная). Стены из бруса обложены современным кирпичом, но все-таки строение уцелело. Чего, к сожалению, не скажешь о доме священномученика Виктора Каракулина на Церковной, 3, (сегодня – Комсомольская), равно как и о Преображенской церкви, куда отец Виктор был назначен настоятелем. Этот адрес указан в документах о рождении его сына Константина в 1917 году. Отметим, насколько красивое место – буквально в десяти метрах высится колокольня Никольской церкви.

Для того, чтобы увидеть, где прошло детство священника Василия Пинаева, расстрелянного в парке Солянка 9 декабря 1937 года, нужно проехать до улицы 4-й Кожевенной. В доме №7 он жил с самого рождения в 1890 году.

Хотя церковнослужитель после казни не был отнесен к новомученикам, память о нем поддерживается потомками, а на расстрельном полигоне даже установлен памятный знак с его фотографией. Это единственная именная табличка на всем мемориале, который пока больше похож на безымянную братскую могилу, хотя найдены и идентифицированы останки 81 человека.

Непременно сделаем остановку у Нижне-Троицкой церкви на улице Гайдара. Здесь до ареста служили архиепископ Курский Онуфрий и священник Виктор Каракулин. Они проходили по одному делу и вместе отбывали заключение в Дальневосточном исправительно-трудовом лагере под Хабаровском. Оба причислены к лику святых.

Проходя мимо учреждения на Добролюбова, 4, и сегодня не хочется повышать голос. Шепотом скажем, что с 1934 года здесь находилось местное ОГПУ, вошедшее в состав НКВД СССР. До полуночи в нагонявшем страх здании горели окна, отражаясь в натертых до блеска капотах черных «Эмок» - служебных автомобилей начальников.

Где как ни здесь должны были приниматься решения – кого и когда подвергнуть аресту. Здесь же имелись условия для временного заключения.

- В полуподвальных помещениях, использующихся теперь в качестве складских, была внутренняя тюрьма, - рассказал ветеран органов госбезопасности Валерий Мокин. - Также существовала пристройка, где расстреливали приговоренных. Массовые расстрелы не производились, это были единичные случаи, скорее характерные для участников и главарей банд, а хоронить отсюда увозили на обычные кладбища.

В ОГПУ дела политзаключенных хранились долгие годы.

- Там могли также избавляться от церковных книг и других реквизированных вещей, - считает председатель историко-архивной комиссии Курской епархии Владимир Русин. - Например, найденную при обыске переписку, прочитав, нередко сжигали, то же происходило с изъятыми фотографиями. Таким образом дела «прорежали», оставляя только самое необходимое.

Поднимаясь вверх по Дзержинского, сделаем короткую паузу на пересечении с улицей Гайдара. На месте дома с комиссионным магазином и антиквариатом стояла Смоленско-Георгиевская церковь, разрушенная большевиками в 1936 году. Об этом свидетельствует мемориальная доска.

В этом храме служили рукоположенный в сан диакона Виктор Каракулин, впоследствии причисленный к лику святых, и казненный священник Василий Пинаев.

Отец Василий преподавал в Землемерном училище, которое и по сей день стоит чуть выше по улице, и даже был женат на дочери начальника учебного заведения, действительного статского советника Василия Ларионова.

Рядом на улице Щепкина в отреставрированном старом здании находится торговый центр «Манеж». Куряне постарше помнят, как в этих стенах размещалась обувная фабрика. Но до ликвидации в 1918 году здесь была Курская духовная православная семинария. В учебных классах прошла существенная часть юности Дамиана (Воскресенского) и других священномучеников.

- Сегодня в семинарию идут по призванию те, кто сам очень хочет быть священником, поскольку никаких особых бонусов для светской жизни обучение в духовной школе не дает, - говорит проректор по воспитательной работе Курской духовной семинарии диакон Иаков Матросов. – Но до революции было совсем по-другому. Семинария рассматривалась не только как учебное заведение для будущих священников, но и как возможность детям священнослужителей получить общее образование. В семинариях имели место протесты, среди семинаристов порой встречались и атеисты, так как не все студенты попадали в семинарию движимые горячей верой в Бога. Семинариста Дмитрия Воскресенского (будущего священномученика Дамиана) вдохновила к ревностному служению Богу и людям встреча с праведным Иоанном Кронштадтским, который приезжал в Курск, когда Дмитрий обучался в 5-м классе семинарии.

Общение с праведником воодушевило его, превратив из обычного семинариста в человека, который горел верой и желанием служить Богу.

Семинария помимо учебного имела целый ряд корпусов. Так, на соседней улице Ломоносова в здании, где теперь располагается Финансовый университет, было общежитие.

- С большой долей вероятности Дамиан (Воскресенский) и другие священномученики могли жить здесь в годы учебы, - допускает завкафедрой исторических дисциплин Курской духовной семинарии Юрий Озеров. – Это было в идеале, но семинаристы, конечно, могли и снимать отдельное жилье.

Зато достоверно известно, что Виктор Каракулин, вошедший в Собор Курских святых, после выпуска из семинарии жил в доме №32 на улице Чумаковской. После кончины супруги он один воспитывал здесь сына Константина.

Иерей Владимир Русин установил, что как раз сюда нагрянули с обыском и арестом чекисты 23 июля 1935 года. Виктор Каракулин стал одним из шести обвиняемых по групповому делу Онуфрия (Гагалюка).

Последние сведения о жизни отца Виктора отражены в письмах Онуфрия к своей матери. Он пишет о том, что они вместе отбывают заключение и получили посылку с гостинцами. Затем о том, что Виктор Каракулин слег в больницу с туберкулезом, а месяцем позже - о внезапной кончине его друга. Тяжелая работа в ГУЛАГе оказалась непосильной.

Тропа новомучеников ведет нас к огороженному режимному объекту на стыке улицы Пирогова и 2-го Суворовского переулка. Это следственный изолятор.

Территория СИЗО-1 используется как тюрьма с середины XIX столетия. Если быть точнее, строительство «тюремного замка», как его чаще именовали, завершилось в 1835 году. В годы сталинских репрессий через эти угрюмые стены шел поток политзаключенных.

Этим летом при участии владыки Германа на самом старом тюремном здании открыта мемориальная доска, указывающая, что узником тут был священномученик Дамиан (Воскресенский).

- Как в пересыльной тюрьме здесь содержались многие священнослужители и другие подвергшиеся гонениям за веру, - рассказал помощник начальника УФСИН России по Курской области по организации работы с верующими, протоиерей Александр Зинченко. - В их числе не только Дамиан, но также Онуфрий (Гагалюк) и Иоасаф (Жевахов), чему есть подтверждение в архивных документах.

Сегодня на территории СИЗО-1 действуют два храма. Один из них восстановлен на месте домовой церкви святого Николая, существовавшей еще до революции. Внутри висит портрет Николая I. Кстати, вскоре после открытия тюрьмы в 1835 году император самолично осмотрел, в каких условиях содержатся заключенные.

- Храм освящен во имя святых новомучеников и исповедников российских, - отметил отец Александр. – В советское время тюремщики использовали помещение в качестве кладовой. Сегодня службы проходят регулярно.

Здесь вспоминают не только курских новомучеников, но и всех пострадавших за веру, независимо от того, где они приняли мученическую кончину - в подмосковном ли Бутово, на Соловках или в степях Казахстана.

В историческом здании СИЗО-1 по соседству с действующими камерами находится музей УФСИН, куда, если постараться, можно попасть с организованной экскурсией. Размещенные под арочными сводами из красного кирпича экспонаты позволяют живо представить ужас и страх, которые могли испытывать попавшие сюда церковнослужители. А заодно посетители узнают, например, как тюремный замок отапливался до 1904 года, какие существовали приспособления для пыток и к каким бытовым хитростям приходят заключенные уже века нынешнего.

Одна из особо почитаемых у верующих могил на Херсонском кладбище принадлежит священнику Василию Артамонову, выпускнику Курской духовной семинарии 1916 года. Это крайний ряд у стен Храма Всех Святых, неподалеку от церковной лавки.

Если все же не нашли – спросите в лавке или в храме, и вас проводят до места, как показали нам.

В октябре 1931 года священнослужитель был приговорен к пяти годам лагерей и отправлен в город Медвежьегорск. Освободившись, он смог вернуться к служению в одном из приходов Обоянского района.

Известен эпизод, когда, во время немецкой оккупации Василий Артамонов спрятал в храме двух раненых красноармейцев и даже под страхом смерти отказался выдать их захватчикам. Одним из спасенных оказался замполит, комиссар полка. Командир части подготовил документы к награждению отца Василия, но их отозвали из-за его лагерного прошлого.

По соседству с Василием Артамоновым покоится протоиерей Федор Кремпольский, по сведениям родственников, также подвергшийся репрессиям. Но по крайней мере, они не разделили участь тех, кто был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу.

А чтобы добраться до последнего пункта нашего маршрута, расположенного на территории микрорайона КЗТЗ в урочище Солянка, нам точно придется воспользоваться транспортом.

На этот раз найти место без провожатого будет не так просто. Собственно, этого и хотели те, кто готовил расстрелы неугодных советской власти людей – спрятать саму память о них, замести все следы.

Урочище значится как место приведения приговора в исполнение для 1996 человек. Но никаких более точных сведений у поисковиков не имелось. Меж тем Солняка – это десятки гектар леса, а также территории, на которых при Хрущеве и позже возведены жилые массивы.

Родственники расстрелянных не просили вернуть конфискованные при аресте документы или вещи, а лишь по-человечески хотели узнать место захоронения их близких.

Найти концы спустя более чем полвека под силу было только человеку, который думал бы, как чекист или… сам был им в прошлом. В 1990-х тайна начала приоткрываться подполковнику Валерию Мокину, который руководил работами по поиску расстрельного полигона. Прежде чем выйти в 35-й квадрат леса, с командой самых опытных сотрудников ведомства он просмотрел сотни личных дел, пробовал копать на многих точках.

- Мы понимали, что место расстрела должно находиться относительно недалеко от дороги, чтобы туда проехал транспорт, и в то же время чтобы его без труда могли оцепить, пресекая возможные попытки к бегству, - говорит Валерий Михайлович. – А еще чтобы выстрелы можно было замаскировать. Неподалеку от нынешнего мемориала как раз находилось стрельбище внутренних войск.

Приговоренных ввозили со стороны трамвайного кольца на улице Малышева, по грунтовой дороге через бывший сад. Сейчас на это место проще попасть со стороны поселка Моква. До лагеря имени Зои Космодемьянской проложен асфальт, далее едем через лес по грунтовке, пока под опорами ЛЭП вновь не увидим асфальтовую дорогу – это уже подъезд к мемориалу.

- Первым нашли захоронение, где теперь установлены камень и крест, - отметил Валерий Мокин. - Между ними насыпная дорожка. Она ведет к другому кресту, в 20 метрах от первого. Это место расстрела второй группы. Обычно расстреливали меньшими партиями – по 6-12 человек, найдены две самые многочисленные - из 40 и 41 человека.

Но останки большей части расстрелянных до сих пор не обнаружены. Где-то в этой земле покоятся и не обретенные мощи священномученика Иоасафа (Жевахова). В 63-летнем возрасте, когда здоровье священнослужителя уже сильно пошатнулось, его этапировали в Курск, обвинив в создании террористической группы, занимающейся подготовкой крушений правительственных поездов. Приговор был вынесен 4 декабря 1937 года и с поспешностью исполнен в тот же день.

Как подчеркивает ветеран, среди 1996 приговоренных не все репрессированы незаконно, были среди них и настоящие преступники. Однако, и к сожалению, таких меньшинство. А среди невинных оказалось много тех, кто погиб только за то, что не отрекся от Бога…

Алексей ПИЩУЛИН, фото автора, художник Татьяна ШАХОВА