«Я не врач, я помочь не могу, я молиться буду, и Господь исцелит»

12 сентября Церковь празднует день памяти священноисповедника Петра (Чельцова). В один из приездов Чельцовых в Оптину пустынь духовный отец матушки Марии старец Нектарий снял со стены икону Божией Матери «Утоли моя печали» и сказал: «Вот вам, мои дорогие, мое благословение. Скоро начнутся ваши академии». Только после ареста отца Петра стал понятен смысл этого дара.

Сначала был СЛОН - Соловецкий лагерь особого назначения. Затем ссылка. Потом опять концлагерь. И снова... И опять... В 49-м он, 61-летний старец, был арестован в шестой раз. До 56-го отец Петр был под надзором органов МВД.

Но все эти репрессии никак не отразились на пастырском служении батюшки. К нему шли, ехали на поездах, летели на самолетах; ему писали письма, просили о молебнах. Безотказный, он трудился на износ. Его любили. Он платил тем же. Отец Петр жил с Богом, в Боге и под Богом, говоря словами святого праведного Иоанна Кронштадского. Это был духоносный, прозорливый и мудрый миротворец. Приедет к нему кто, и рассказывать ничего не надобно – насквозь видел каждого. Накладывая на больное место епитрахиль или руку, отец Петр говорил: «Я не врач, я помочь не могу, я молиться буду, и Господь исцелит». И Господь исцелял по молитвам праведника.
Когда отец Петр стал совсем стареньким, он все равно продолжал служить в церкви, его под руки приводили домой после службы, и он, сидя в кресле, с закрытыми глазами продолжал беседовать с людьми. Староста, Мария Тимофеевна, бывало, скажет ему: «Батюшка, хватит, отдохните». Он отрицательно покачает головой: «Я выполняю свой долг, скоро буду отдыхать».

Летом 1972 года батюшка сильно заболел. Во время болезни он ежедневного причащался. Отошел ко Господу отец Петр 12 сентября 1972 года. На чин погребения съехалось огромное количество священнослужителей из разных епархий. Возглавил службу архиепископ Владимирский и суздальский Николай. Народу было больше чем на Пасху: все хотели проститься с любимым пастырем. Парализованную матушку несли за гробом на носилках. Утешить ее не мог никто. Она умерла через три месяца на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Похоронили батюшку за алтарем храма, в котором он служил; матушку - слева от алтаря. Она считала себя недостойной погребения вместе с мужем: "Отец Петр у Престола стоит, а я недостойна..."

По материалам  Новомученики и исповедники Церкви Русской.